Ничего святого 3 - Дмитрий Дегтярев

сделанная в ходе рейда. Да, её шкафчик. Да, её форма. Вот только колдовские вещи не имеют к ней никакого отношения! Её оболгали! Подставили! Кто? Она не знает. Зачем? Тоже без понятия.

Инквизитор не поверил.

Несколько обычных словесных допросов его не устроили. Каролина отказывалась подписывать признание и сдавать мнимых сообщников. Тогда её отправили в подвальные помещения инквизитория где находились допросные иного уровня. С того момента жизнь превратилась в настоящий ад состоящий из боли, слёз и унижений.

От неё продолжали требовать признания в преступлении, которого она не совершала. Каролина продолжала отказываться. Тогда к ней применялись пытки. Их цель, как услужливо пояснил инквизитор, сломить посланное сатаной упрямство и спасти её грешную душу от вечных мучений в адском пламени. Слёзы и заявления о невиновности воздействия не имели. Есть улики, есть доносы, есть неопровержимые доказательства. Нежелание раскаяться, лишь подтверждает насколько глубока связь с сатаной. И точка.

Громкий хлопок железной дверью вывел Каролину из раздумий. В пропахшее потом, мочой и страхом помещение допросной вошли двое. Два самых ненавистных для неё человека на земле. Секретарь с ноутбуком, фиксирующий допрос в текстовом варианте. Зачем, если всё итак на камеру снимали, она не понимала. Один раз задала вопрос и получила дополнительный разряд током в живот. Инквизитор посчитал вопрос насмешкой и провокацией демонических сил, овладевших её телом. Вторым, кто вошёл в помещение вслед за секретарём, был сам инквизитор. Инстинкты самосохранения никуда не исчезли, и прикованное к железному креслу тело задрожало.

Инквизитор прошёл на середину допросной, становясь прямо под свисающей с потолка лампочкой, чей слабый свет едва ли разгонял царивший в помещении полумрак.

– Готова ли ты раскаяться перед Церковью в ведьмовстве, отказаться от служения сатане и назвать имена тех, кто направил и помогал тебе в греховных делах?

Каролина облизала пересохшие губы. Вернее попыталась. Язык был таким же сухим и распухшим.

– Мне нечего сказать помимо того, что уже было сказано. Я не имею отношения к найденным вещам.

– Пойми ты наконец, – инквизитор присел на корточки, чтобы их лица находились на одном уровне. Каролина ощутила, как от его одежды исходит смесь запаха церковного ладана и дорогого парфюма. – чем дольше ты будешь упорствовать в грехе, тем больше страданий принесёт путь очищения. – он сочувственно поджал губы. В его глазах Каролина и правда увидела нечто похожее на жалость. Это пугало. Инквизитор в действительности убеждён в её виновности. И в действительности хочет спасти её душу, добившись признания. Вот только признаваться ей не в чем. Она так и сказала. В очередной, наверное уже тысячный раз.

– Я не виновна.

Инквизитор ничего не ответил. С сокрушённым вздохом он поднялся на ноги и кивнул стоящему за стулом монаху, исполняющему функции дознавателя. Раздалось какое-то шуршанье, потом помещение допросной заполнило мерное гуденье трансформатора. Каролина знала, что последует дальше – оголённые провода, касающиеся её обнажённого тела.

– Не надо… – голос прозвучал слишком тихо. Почти на грани слышимости. Инквизитор ничего не услышал. Впрочем, даже если бы голос прозвучал точно гром с небес, он бы не изменил своего решения.

Когда полностью обнажённое тело коснулись оголённые провода под напряжением, оно конвульсивно выгнулось в судорогах. Стяжки больно впились в запястья, разрезая кожу, а боль в мышцах заставила открыть рот в беззвучном крике. Сквозь шум в ушах Каролина услышала яростный крик инквизитора:

– Сознайся в тёмных делах! Прекрати свои мучения! Спаси если не тело, то хотя бы душу, чёрт тебя побери!

Последние слова искренне позабавили. Так инквизитор хочет чтобы её черти забрали, или всё же ангелы унесли спасённую душу на небеса? Она бы спросила, да сил не оставалось.

Разряд прекратилось и тело обмякло. По уголкам губ стекали тонкие струйки слюны. Каролина хотела их вытереть, да руки были прикованы к стулу пластиковыми стяжками.

– Бог готов принять тебя. Нужно лишь раскаяться. Как говорил святой Иоанн Креститель: «сотворите же достойный плод покаяния». Достойный, значит подтверждённый конкретными делами. В твоём случае, правдивыми показаниями. Не надо упорствовать. Дьявол, отец лжи. Нет смысла хранить ему верность. Особенно перед лицом вечных мучений.

Каролина ничего не ответила. Даже если бы хотела – сил не оставалось даже на вздох.

Очередной кивок инквизитора.

Она уже проваливалась в темноту, когда электрический разряд вновь пронзил каждую клеточку организма, адской болью кипящего металла…

Священная Католическая Империя.

Южная Америка.

Соединенные территории Новой Кастилии и Нового Толедо.

Префектура Перу.

Архиепископство Сантьяго-де-Чили, под совместным управлением папского легата и имперского префекта.

Сантьяго-дель-Нуэво-Экстремо.

Площадь святого Педро Николаса.

07:22.

Снова хлопнула дверь. Спустя несколько секунд фургон задрожал и медленно покатился вперёд.

Каролина открыла глаза, прерывая поток воспоминаний. Формальные процедуры пройдены, красно-белый шлагбаум подняли и бронированный фургон Конгрегации заехал на территорию проведения аутодафе. Сквозь решётчатое окно Каролина увидела толпы ликующих людей за ограждением. На территорию аутодафе их не пускали, но это и не нужно было. Сетчатый забор открывал хорошую видимость на происходящее в центральной части площади. Ещё лучшую видимость обеспечили установленные по всему периметру экраны, куда выводилась прямая трансляция аутодафе. Народ любил зрелища. Какими бы ужасными они не были. Инквизиция же преследовала свои цели. Назидание и устрашение. Мол, не идите против Церкви и Бога. А кто посмеет, окажется на том же месте.

Фургон проехал вглубь зоны проведения аутодафе и остановился у бетонной ложе, где обычно сидели представители власти, и те, кто выносил приговор. В данном случае – одни и те же люди. Сама ложа находилась на возвышенности – к ней вела металлическая лестница. Обзорная часть конструкции была защищена толстым пуленепробиваемым стеклом. Нововведение после случая в одном из германских архиепископств, где секретаря церковного суда, застрелили прямо во время зачтения приговора.

– Приехали. – сообщил сопровождавший её инквизитор.

На его лице читалась глубокая скорбь. Понятно почему. По меркам Конгрегации он не справился со своей работой – не спас душу преступницы. Да, она сумела выдержать все пытки и не дать ложного признания в преступлении, которого не совершала.

– Приехали. – кивнула Каролина. А, что ещё сказать? Прощаю – тому, кто отправил её на костёр. Ни за что. Если бы инквизитор открыл глаза шире, то сумел бы во всём разобраться. Смог бы обнаружить подложный характер улик. Но нет. Он искал не истины, а способа добиться признания. В данном случае, это оказалось не одним и тем же.

Инквизитор кивнул стражу. Тот переместился в заднюю часть фургона и распахнул створки наружу. Внутрь тут же взобрались два других стражника. Подхватив Каролину под руки они вытащили её наружу. Следом за ними показался инквизитор.

Каролина зажмурилась от яркого солнца. Сказывались проведённые недели в подвальных помещениях инквизитория. Теперь солнечный свет больно резал по глазам.

– Вперёд! – стражник грубо толкнул её в спину по направлению к бетонному помосту с железным столбом.

Каролина сделала шаг.

Потом ещё один.

Затем ноги подкосились. Многие дни она представляла себе этот день. Представляла, как гордо выпрямит спину, как вскинет подбородок и твёрдым шагом дойдёт до железного столба. Реальность оказалась совершенно иной. Она не хотела умирать. Не так. Не в огне, на глазах у десятка тысяч людей, заклеймённая, как пособница сатаны. Где же справедливость? Где Бог в конце концов, который знает о её невиновности. Почему Он позволяет своим слугам творить такое зло? Может Он и сам является злом?

Стражники подхватили Каролину под руки и потащили по выложенной узорчатой плиткой дорожке к месту исполнения вынесенного Церковным судом приговора. Она попыталась вырваться. Бессмысленный конечно жест, но кричащий об опасности инстинкт самосохранения требовал сделать хоть что-то. Бесполезно. Стража Конгрегации даже не обратила внимания на её попытку. Только чуть приподняли, чтобы её ноги оторвались от земли, и она не могла упираться.

Возле столба их уже дожидались. Два мрачных типа в чёрных одеждах и закрытыми лицами. Штатные городские палачи. Каролину охватила паника. Неужели её шестнадцатилетняя жизнь оборвётся вот так, у столба казни?

– Нееет!!!

Девушка предприняла